Как-то утром, включив телевизор, я наткнулся на программу «Участок», Первый канал. Хотел, естественно, переключить, но тема была любопытной и на мгновение удержала мое внимание: обсуждалась зависимость детей от компьютерных игр. Посмотрел минуту-другую, и вдруг в группе экспертов-психологов заметил знакомое лицо. Дама, которая привлекла мое внимание и возбудила работу памяти, не могла связать двух слов и несла откровенную чушь. Пока она несла свою чушь, я пытался вспомнить — а кто же это? Где я ее видел? На экране высветилось имя: Ирина Лехт…

Вспомнил! Года два назад на одном полуофициальном мероприятии я был очевидцем беседы известного политолога Андрея А. с той самой дамой. Когда в очередной фразе моего друга промелькнуло слово «интроспекция», «психолог» Ирина Лехт удивленно спросила: «А что это такое? Что-то из области семейной психотерапии?».

Опустим занавес милосердия перед этой неприличной сценой. Когда дипломированный психолог совершенно незнаком с историей психологии, а уж тем более — с событиями, которые положили начало этой истории, ехать, как говорится, дальше некуда. Ирина Лехт с нескрываемым удивлением слушала о Вильгельме Вундте, основателе научной психологии, о его знаменитых экспериментах по интроспекции в Лейпцигской лаборатории.

«Плотник», никогда не слышавший о молотке, «слесарь», не знающий, что такое отвертка или пассатижи, «психолог», абсолютно незнакомый с азами истории психологии, — это, безусловно, фигуры одного ряда, объединяемого одним ключевым признаком. Профессиональная непригодность.

Неисповедимы пути психологической науки! Еще Фрейд заметил, что несмотря на всю сложность наук о человеке, специалистом в психологии считает себя чуть ли не каждый обыватель.

Возможно, именно по этой причине уже несколько десятилетий отчетливо разделяются академическая психология, и ее популярная, обывательская версия. Ни в одной другой науке, пожалуй, нет подобной удивительной ситуации. Трудно представить себе такое обилие текстов по популярной биохимии, популярному сопромату или генетической инженерии.

На «популярную психологию» существует спрос, и с каждым днем он неуклонно растет. Наверное, в каком-то смысле это неплохо. Единственная опасность, которая здесь кроется — так это опасность путаницы, опасность смешения одного с другим. Надо отчетливо понимать, что обывательская, народная психология, «чтиво для думающих домохозяек», решительно никакого отношения к академической науке не имеет.

Академическая наука имеет свою сложную структуру и неотъемлемую атрибутику — объект, предмет, методы исследования, специфический инструментарий, школы, исследовательские программы и лаборатории, традиции, линии преемственности и прочее.

Популярная же, бульварная «психология» почти всего этого лишена и является, по сути дела, всего лишь специфическим родом литературы, еще молодым и имеющим относительно немноголетнюю историю.

Чтение серьезного научного текста представляет собой большой труд, рядовому обывателю совершенно неизвестный. А вот чтобы читать популярную «психологическую» литературу, трудиться и думать не нужно, и в этом ее главное и неоспоримое преимущество.

Ирина Лехт, Диля Еникеева, Наталья Толстая, доктор Курпатов — список успешных профанов, бульварных писателей, полуграмотных дельцов от психологии можно продолжить. Формула их популярности и успеха легче всего может быть выражена во фразе «чем хуже, тем лучше». До тошноты часто они выступают «экспертами» на ТВ. Похлопает глазками эффектная, ухоженная дама, выплескивая доверчивому слушателю очередную порцию примитивных житейских советов о том, как удержать мужа или пережить развод — и поддержит рейтинг программы своей болтовней. А вызывающее декольте и отменный маникюр почти всегда компенсируют бедность сказанного. Еще бы — если уж эта болтовня понятна даже выпускнику школы для олигофренов, а сам оратор, вещающий с экрана, лишь ненамного превысил соответствующий интеллектуальный ценз — либидинозный альянс со зрителем обеспечен.

Почти все эти дилетанты, без каких-либо оснований называющие себя психологами, пишут несметное количество книг. Естественно, эти книги становятся «бестселлерами». Стопки бумаги в ярких обложках расходятся громадными тиражами, а за год такой автор способен настрочить больше, чем Выготский, Рубинштейн, Лурия, Узнадзе, вместе взятые, написали за всю свою жизнь.

Рынок дешевого «психологического фаст-фуда» растет неуклонно, поддерживаясь своеобразным «маркетингом тотальной симуляции». Гастрономическая метафора здесь неслучайна. Лапша со «вкусом говядины», чипсы со «вкусом сметаны», сухарики, пахнущие беконом… Однако мы прекрасно понимаем, что ни сметаны, ни бекона в этих продуктах нет. Есть лишь химические добавки, которые способны обмануть наши пищевые рецепторы. Современный homo economics, существуя в условиях общества потребления, давно привык к миру симулякров, и не считает все это обманом.

Однако любая симуляция имеет границы своей осуществимости. Например, когда Ирина Лехт представляется психологом, а Наталья Толстая — психоаналитиком, это выглядит комично. Ибо в их речах, выступлениях и многочисленных книжках нельзя обнаружить «ни вкуса, ни запаха» психологии...